Чертежи XVII века - редкий источник по истории территорий Новой Москвы

Старинные карты традиционно являются важнейшим источником краеведческой информации. На одном листе карты середины XIX века содержится такой объем данных о состоянии местности того времени, что его невозможно в точности передать даже с помощью сотни листов печатного текста. Однако по мере продвижения вглубь веков точность и охват картографических источников начинает снижаться, пока они, наконец, полностью не исчезают.

 

Наиболее древними картами, к которым обращаются наши краеведы, обычно оказываются планы Генерального межевания, составление которых началось по указу Екатерины Великой более 250 лет тому назад. Фактически, Генеральное межевание стало первым в нашей стране случаем детального (с указанием всех населенных пунктов, отдельных зданий, и т. д.) картографирования, основанного на научных методиках.

 

Однако в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА) и ряде иных учреждений сохранились еще и сотни детальных изображений отдельных местностей, сделанных за много десятилетий до Генерального межевания. В их отношении не вполне уместно употреблять даже само слово «карта». Здесь не используется какая-либо из существующих проекций, отсутствует масштаб, сильно искажены пропорции объектов. В исторической науке, эти изображения (преимущественно, XVII столетия) обычно называют «картографическими чертежами».

 

 

 

Они составлялись от случая к случаю, без какой-либо четкой системы и общепринятых условных знаков. Например, если возникала потребность в наглядном представлении какой-либо спорной земли, то рисовался чертеж. Если потребности не было, то обходились текстовым межевым описанием.

 

Среди множества сохранившихся земельных чертежей допетровской эпохи, на весь московский регион приходится порядка трех сотен, а на территорию современного ТиНАО – всего лишь 13 штук. Причем, некоторые из них практически полностью дублируют друг друга.

 

Представляют ли какую-либо практическую ценность эти немногочисленные и схематичные чертежи отдельных районов, составленные без какого-либо масштаба и даже не позволяющие выполнить точную привязку к современной карте? На наш взгляд, представляют.

 

В писцовых и межевых книгах XVII века можно найти массу географической информации. Здесь перечисляются все деревни и пустоши, указываются размеры пашенных земель, покосов и лесных угодий, упоминаются дороги и реки. Однако в целом ряде случаев, эту информацию не удается даже приблизительно связать с конкретной местностью.

 

Например, если в писцовой книге упомянуто «Сельцо Ожигово, а при нем пустошь Шубникова», то это никак не поможет нам отыскать давно исчезнувшую пустошь на местности (хотя мы и знаем, что сельцо Ожигово до сих пор существует в Новофедоровском поселении ТиНАО).

 

Однако стоит лишь взглянуть на чертеж, как много проясняется. Оказывается, пустошь с таким именем располагалась к юго-западу от Ожигово, по другую сторону от старой Боровской дороги (которую  до сих пор вполне реально найти на местности). Конечно, это еще не гарантирует стопроцентно точную привязку искомой пустоши к современной местности, но во всяком случае позволяет значительно сузить круг поиска:

 

Параллельно мы получаем и немало дополнительной пространственной информации: начиная от ориентировочного расположения еще нескольких местных пустошей – до интересных подробностей планировки самого сельца Ожигово.

 

Это лишь один конкретный пример того, как незамысловатый чертеж может моментально прояснить немало вопросов, которые остаются нераскрытыми в письменных документах допетровской эпохи.

 

К сожалению, некоторые чертежи того времени на редкость лаконичны. Например, на нижеприведенном рисунке деревень левобережья реки Ликовы (в районе современного г. Московский), каждый населенный пункт обозначен симпатичной избушкой, у которой указано лишь название и (в некоторых случаях) – владелец и число жилых дворов. При этом, многочисленные местные пустоши, дороги и леса — не указаны вовсе:

 

 

В противовес этому можно привести чертеж земель в районе Сипягино-Заболотье (ныне Михайлово-Ярцевское поселение). Здесь, несмотря на явную корявость художника, отмечено практически всё, что можно было отметить: покосы, плотины, мосты, боярский двор, крестьянские домики:

 

 

Интересно, что некоторые картографические чертежи XVII века выполнены на довольно высоком художественном уровне, с аккуратной отрисовкой всех мелких элементов, порой даже в цвете. Сейчас мы можем только предполагать, что послужило причиной более или менее старательного оформления чертежа в каждом конкретном случае. Хотя, в отношении некоторых чертежей причины небрежного исполнения довольно очевидны: они служили лишь черновыми набросками для последующего «парадного» изображения, которое уже прикладывалось к официальным документам.

 

Это отличие  хорошо видно на примере нижеприведенных чертежей (совр. Вороновское и Роговское поселения ТиНАО):

 

 

На тринадцати сохранившихся чертежах территорий нынешней «Новой Москвы», которые хранятся в РГАДА, мы можем встретить несколько сотен топонимов, как давно исчезнувших, так и дотянувших до наших дней. В частности, здесь отмечены села и деревни: Лапшинка, Передельцы, Изварино, Абабурово, Губкино, Расторопово, Ивановское, Воскресенское, Камкино, Ямонтово, Бутаково, Хотминки, Троицкое, Лужки, Сенькино, Селятино, Марушкино, Постниково, Щитово, Свитино, Сипягино, Заболотье, Раево, Дерибрюхово, Подосинки, Ожигово, Кузовлево и другие. Реки и ручьи: Пахра, Десна («Пехорка малая тож»), Сосенка, Незнайка, Ликова, Олешенка, Моча, Поляница, Чернишна, Вздериножка и ряд иных.

 

В некоторых случаях, чертежи XVII века позволяют обнаружить бесследно исчезнувшие и давно забытые пруды, дороги и другие крупные искусственные сооружения. Причем, помимо крупных Боровской, Каменской, Калужской и Серпуховской дорог, о которых и без того имеется достаточно информации, здесь нередко бывают указаны и небольшие дорожки между деревнями и селами, не сохранившиеся до наших дней.

 

 

Среди отмеченных на чертежах построек, особенно выделяются дворянские резиденции и храмы. Это весьма значимый момент, ибо на территории ТиНАО не сохранилось ни одного архитектурного объекта старше 90-х годов XVII века. И мы, в большинстве случаев, сейчас не имеем никаких представлений о том, где здесь в допетровские времена располагалась церковь или очередной «вотчинников двор» – предтеча будущей усадьбы с дворцом и парком. Чертежи иногда вносят хотя бы относительную ясность в эти вопросы.

 

 

Остается только выразить сожаление, что подобных наглядных исторических источников по местной географии с XVII века сохранилось так мало, а с предшествующих столетий — не сохранилось вовсе.

 

 

Дмитрий Юрков, 2017