"Древнейшие упоминания о населенных пунктах ТиНАО", обсуждение

Кстати, не составляет труда выявить и самого древнего жителя наших мест, имя которого сохранилось в источниках.

В 1460-х годах было проведено расследование относительно принадлежности упомянутого Дыбино. Был вызван местный старожил, от которого потребовали сообщить — как давно он здесь проживает и каких первых хозяев этой земли помнит. Показания были тщательно записаны и полностью сохранились в одной из копий.

Старожил показал следующее: "Яз, господине, помню до Едигеевы рати лет за дватцать, ино та, господине, земля боярская, Григория Дыбина". Поход ордынского темника Едигея на Москвы состоялся в 1408 году. Это был страшный год для московской округи. Соответственно, даже если предположить, что «дватцать лет до Едигеевы рати» (1388 год) — это весьма примерный интервал (дедушке, вероятно, уже под 90 лет, вряд ли он помнит всё с точностью до года), речь все равно идет о конце XIV — начале XV века. В то время наш «старожилец» уже проживал здесь, в районе Шахово-Былово.

А звали дедушку Федор Локоть. Первый кандидат на звание старейшего жителя наших новых округов, которого живьем застали письменные источники. :)

Цитата: Дмитрий Юрков

---

А звали дедушку Федор Локоть. Первый кандидат на звание старейшего жителя наших новых округов. :)

Локоть в данном случае это фамилия, или прозвище? Вообще, в ту далёкую эпоху у крестьян уже были фамилии? А то смотришь разные ревизские сказки и документы 17-18, а то и начала 19 века, а у крестьян только отчества и принадлежность к помещику либо экономическому населённому пункту.

Читал про усадьбу Валуево, что оно помнит Дмитрия Донского. В путеводителе по ТиНАО была история про трех братьев, Акатия, Мешка и Валуя, которые сражались на Куликовом поле. А Дмитрий Донской это уже 1380 год, значит Валуево на втором месте должно быть. Разве нет?

Цитата: Пилигрим

---

Цитата: Дмитрий Юрков

---

А звали дедушку Федор Локоть. Первый кандидат на звание старейшего жителя наших новых округов. :)

Локоть в данном случае это фамилия, или прозвище? Вообще, в ту далёкую эпоху у крестьян уже были фамилии? А то смотришь разные ревизские сказки и документы 17-18, а то и начала 19 века, а у крестьян только отчества и принадлежность к помещику либо экономическому населённому пункту.

Ну, строго говоря, про возникновение именно «фамилий» (как крестьянских так и дворянских) у нас можно говорить только применительно к XVI-XVII столетию. А навсегда и во всех сословиях они утвердились только в XIX веке. А вот в глубинах средневековья обычно обходились двумя именами: прямое имя (крестильное) и бытовое имя, повседневное. Кстати, прямое имя обычно не афишировали. Плюс прозвища. Прозвища могли быть только личными, могли наследоваться, могли наследоваться с небольшими искажениями, по-разному бывало. Это уже зависит от человека и его окружения.

Рискну предположить, что в данном конкретном случае, Федор — бытовое имя, а Локоть — прозвище (границы между прозвищами и бытовыми именами не-христианского происхождения, типа «Козел» или «Большак» вообще порой очень туманны в эти годы). Если это прозвище, то оно могло быть получено за какую-то личную фишку или унаследовано от отца. И кстати, если бы у этого Федора был сын Вася, то он вполне мог бы тоже стать Василием Локтем. А потом Василий Локоть родил бы Ивана. А Иван переехал бы в соседнюю деревню и там представлялся бы «Иван, Локтев сын». Ну, а тут уже и до вполне современной фамилии «Локтев» не далеко. Поскреби сейчас каких-нибудь Локтевых — может, они прямые предки нашего дедушки Феди. ))

Цитата: Nikita75

---

Читал про усадьбу Валуево, что оно помнит Дмитрия Донского. В путеводителе по ТиНАО была история про трех братьев, Акатия, Мешка и Валуя, которые сражались на Куликовом поле. А Дмитрий Донской это уже 1380 год, значит Валуево на втором месте должно быть. Разве нет?

Нет.
Гипотеза о большой и древней ликовской вотчине Валуевых (сформулированная Веселовским) основана не на упоминаниях в письменных документах, а на местной топонимике. В роду Валуевых в древности действительно был «Мешок» и был Окатий. При этом, на Ликове было расположено Мешково и Окатьево, а письменные источники дают данные о том, что в XVI веке пустошь Мишнево и село Покровское принадлежали Валуевым. Мешково и Окатьево находятся как раз между Мишнево и Покровским. И при этом они созвучны именам древнейших «Валуевых». На этом и строится вся гипотеза. С вероятностью 99% — эта гипотеза верна. Но прямых упоминаний этих населенных пунктов в документах до XVI века не встречается.

Цитата: Nikita75

---

Читал про усадьбу Валуево, что оно помнит Дмитрия Донского. В путеводителе по ТиНАО была история про трех братьев, Акатия, Мешка и Валуя, которые сражались на Куликовом поле. А Дмитрий Донской это уже 1380 год, значит Валуево на втором месте должно быть. Разве нет?

Валуево не помнит Дмитрия Донского, он там не был. Но на Куликовом поле был Василий Окатьевич с сыном Тимофеем. В разных источниках по разному его называют. В Сказании о Мамаевом побоище — воевода и юрьевский — Тимофей Волуевич.
В «Задонщине» тоже Тимофей Волуевич.
Комментарии Л.А. Дмитриева: Еще один полк выставило Юрьев-Польское княжество, которое с. 1340 года вошло в состав московских владений после смерти своего последнего князя Ивана Ярославича — правнука Всеволода Большое Гнездо. Однако и спустя 40 лет после кончины удельного правителя статус отдельной территории за Юрьевским княжеством еще сохранялся, поэтому на Куликово поле оттуда также направился отдельный полк, которым командовал молодой воевода Тимофей Васильевич, который в летописях обычно именуется как Тимофей Волуевич. Этот Тимофей был внуком выходца из Литвы Окатия Волуя, сын которого Василий Окатиевич занимал высокий пост окольничего при дворе великого князя Московского и Владимирского Симеона Гордого — дяди Дмитрия Донского, скончавшегося от чумы в 1353 году. В 1380 году в поход отправились и отец Василий Окатиевич, и его сын Тимофей. Первый — в качестве добровольца (бывший окольничий Симеона Гордого к тому времени был уже ветераном), а второй — воеводой великого князя.
Киевский синопсис при перечислении убиенных — Тимофей Васильевичь Акатьевич, наречаеми Волуй.
Юрий Лошиц «Дмитрий Донской»:
В сводный владимирский и юрьевский полк уряжен воеводой боярин Тимофей Васильевич, по прозвищу Волуй Окатьевич. Отец его служил князю Семену Гордому, при кончине его стоял у изголовья княжеского честным послухом и свидетелем. А дед воеводы, Окатий, Ивану Даниловичу был верным рабом, за что и отметил его Калита милостями многими: в одном только Московском уезде не менее дюжины деревень Окатьевых да Акатовых. Встали бы ныне из праха дед с отцом, полюбовались бы на внука Тимоху Волуя, важно именуемого всеми Тимофеем Васильичем, порадовались бы: не в обиде их род, не в запустении.

Они поехали дальше и увидели других — верных слуг и друзей, без просыпу спящих посреди поля: Михайла Бренка, что безропотно принял смерть в одеянии своего господина; Микулу Вельяминова, что ценою жизни восстановил честь своей фимилии; воеводу Тимофея Волуя Окатьевича; воеводу Льва Морозова; белозерских князей Федора Романовича и сына его Ивана; Андрея Серкизовича, погибшего во славу новой своей родины; воеводу-разведчика Семена Мелика, который искусно выманил ордынское войско на это поле, на нем же и почил; и еще назывались вслух дорогие имена, и были и такие, о ком лишь догадаться можно было по приметам, что он лежит, а не иной кто.
И еще одна летопись не помню какая:
1379 в л'Ьто 6887. || Побоище на ВожЬ. Ординскии поганый князь Мамай посла Бе-
л' гича ратью на великого князя Дмитрея Ивановича, рати всЬ совокупя Ордынские.
Великий же князь Дмитреи Иванович совокупя свои рати и поиде противу их, и
nepcbxa за Оку реку, иде в землю Рязанскую, и стрете их у реки у Вожи.
И стояху промеж себ'Ь о рец'Ь о Воже, и стояху не многи дни. Потом же Татарове
переидоша на сю сторону реки Вояш и скочиша вборзе, и удариша на них.
А съ сю сторону великий князь Дмитреи удари на них въ лице, а съ другую
сторону удари князь Данило Пронскои, а съ сторону Тимофеи Васильевич околни-
чеи. Татарове же повернута копьи своими том часЬ и побегоша за року за Вожу.
Великий же князь Дмитреи Иванович погони по них, бьючи их и колючи, и убиша
их множество, а иные в ре||це истопоша.

Князь же
великий выеха з братом своим и виде множество людей, и возрадовашася, и уряди коемуждо
полку воеводу. А к себ-Ь приим князи Белозерьскиа, храбри бо бяше, а брату
своему дал князи Ярославские. А правую руку себ-Ь урядив, а л-Ьвую руку брата своего
князя Володимера. А князя Гл-Ьба Дрютского передовой пол||къ Дмитреи Всеволожь л. 233 об.
да брат его князь Володимеръ, Коломенского же полку воевода Микула Васильевич,
Володимерьского же полку воевода Тимоф-Ьи Волуевич, Костромского же полку воевода
Иван Родивонович Квашня. Переславскои же воевода Ондр-Ьи Серкизов.

И паки
на иное место приехал и наехал любовника своего Михаила Ондреевича Бренка, и
близ его лежит Семенъ Меликъ, твердый страж, и близ его лежит Тимофеи Волуевич.
Над ними же став князь великий, плачася и рече: ≪братия моя ми||лая, моего деля
образа убиени естя, кто бо таковъ рабъ могии государю служити, яко мене ради самъ
на смерть поехал, воистинну древнему подобился еси Авису, иже ис полку Дарьева
выехал≫.

Сергей Анатольевич и Дмитрий Юрков, спасибо за подробный рассказ!